| Главная » Читальный зал » История и краеведение |
Верхний Тагил. Становление
Верхний Тагил. Становление Вскоре после революции завод был закрыт, жители оказались предоставленными сами себе и находили пропитание, работая на расположенных вблизи Кировградского медеплавильного завода (бывшая Калата), Белореченском и Нейворудянском медных рудниках. Большая часть населения жила за счёт собственного хозяйства: огород и скот. За годы Советской власти до начала строительства электростанции в посёлке была построена хорошая средняя школа. Дом управляющего заводом, так называемый «Господский дом», был переоборудован под детский сад. Всё остальное оставалось в том виде, как это было до революции. В центре старого посёлка высилась хорошо ухоженная и покрашенная церковь, которая никогда не закрывалась и действовала во всё время существования Советской власти. Рядом стоял дощатый сарай, который служил кинотеатром. Жители поселка считали себя верующими и, хотя большая их часть была старообрядцами, бежавшими во время раскола РПЦ на Урал, все собирались в этой церкви и молились одинаково благодаря Указу Павла I от 27 октября 1800 года, утвердившим единоверие. Церковь была визитной карточкой посёлка. Церковный батюшка обладал наивысшим авторитетом и в определённой мере подавлял и местные органы Советской власти и интеллигенцию. Среди населения даже после Отечественной войны 1941-45 годов в быту в некоторой степени ещё сохранялись патриархальные порядки, замешанные на старом домострое и самогоне.
В 2016 году исполнится 60 лет со дня пуска ВТГРЭС. С начала появления строителей в посёлке жизнь стала интенсивно меняться. Жители получили возможность хорошо зарабатывать, и благосостояние их стало быстро увеличиваться. Рядом со старым посёлком, который приезжие снисходительно называли «кержакстаном», было построено большое количество благоустроенных жилых домов и ряд объектов соцкультбыта: больница, поликлиника, школы, детские комбинаты и т. д. Среди молодёжи появились интерес к образованию и возможность получения специальности, она стала отдаляться от церкви. Патриархальность в быту стала быстро исчезать.
Мы появились на ВТГРЭС почти в одно время, в 1959 году. Юрий Васильевич приехал с Нижне-Туринской ГРЭС и сменил на посту начальника котельного цеха - Данилова Леонида Михайловича. А я после демобилизации из армии поступил на ВТГРЭС в котельный цех на должность зольщика. Работать по своей специальности - геологом - не позволял разъездной (полевой) характер работы, поскольку умер отец, и я должен был помогать матери, инвалиду II группы, поднимать на ноги малолетних сестру и брата. На электростанции к этому времени уже были сданы в эксплуатацию и работали шесть турбогенераторов мощностью по 100 МВт каждый и двенадцать котлоагрегатов типа ПК-14, полным ходом шло дальнейшее расширение электростанции, в монтаже находился котёл №13. Приблизительно в то же время произошла замена главного инженера ВТГРЭС: Вихарева Николая Петровича заменил более толерантный и демократичный Морозов Николай Андреевич. Первым руководителем строительства посёлка и электростанции был замечательный человек - Владимир Анатольевич Громковский. Этот человек достоин глубокого уважения и долгой памяти. Сам факт того, что он с честью выдержал работу в должности директора строящейся, очень крупной по тому времени, электростанции с начала её строительства и до его полного окончания, говорит о его работоспособности и выдержке. Очень мало людей, способных выдержать характерный для директоров строящихся предприятий напряженный, ответственный и нервный труд, продолжавшийся много лет. По образованию он был техник-электрик. По опыту своей предыдущей работы он всегда имел дело с передовым по своему времени электрическим оборудованием, и когда он стал директором, то это дало ему возможность организовать работу электростанции именно с уклоном на освоение новой технологии. Конечно, он сам не мог охватить всё многообразие знаний, которые требовались для этого, но сумел направить на это всех своих сотрудников. Он быстро и правильно оценивал знания, опыт и умение работать каждого специалиста, правильно подбирал для них соответствующие должности и умело использовал. Конечно, ему, как и всем директорам, в этот деле не всегда помогали партийные органы, диктуя назначения на должности людей по признаку личной преданности или своих родственников. Его умение работать со специалистами явилось одним из основных факторов успеха строительства и освоения работы электростанции. Суровой зимой 1958 года на ВТГРЭС произошла тяжелейшая авария, когда при температуре минус 45 градусов лопнули стальные опорные конструкции наклонной эстакады топливоподачи, и она рухнула вниз вместе с транспортёрами угля. Строители, монтажники и персонал электростанции, пока шло восстановление эстакады, проявляли настоящий трудовой героизм, чтобы не заморозить поселок и электростанцию. Основным организатором этих работ был Громковский В. А. Его авторитет был высок и он пользовался большим уважением ещё и потому, что был человеком Слова. Если он что-то обещал, то всегда выполнял обещанное. Я был у него на приёме по вопросу получения квартиры. Когда я вышел от него, то наш работник котельного цеха И. А. Ипатов спросил меня как дела. Я махнул рукой и сказал, что обещания дать квартиру директор не дал. - А что он тебе сказал? - Сказал, что посмотрим. - Ну, это всё! - оживился Ипатов. - Квартиру ты получишь! Действительно, так и произошло. Круг интересов В. А. Громковского был широким. Он одним из первых директоров построил на территории станции оранжерею для выращивания цветов, теплицы для овощей и садковое рыбное хозяйство на тёплых водах, которое в то время было совершенно необычным и новым способом выращивания рыб. Он первый из директоров станций пытался организовать зарыбление прудов-охладителей для продажи рыбы населению. Позднее его опыт был использован при организации подсобных хозяйств на электростанциях, но при этом имя Громковского нигде уже не упоминалось и сейчас его начинания забыты всеми. Он один из первых на Урале начал использование золы в качестве строительного материала. Зола электростанций является ценным строительным сырьём, так как её применение в изготовлении строительных материалов и конструкций позволяет экономить цемент, известь, глину и улучшать качество изделий. Поскольку она является отходом производства, то стоит дешевле, чем природные материалы, добытые в карьерах. Поэтому сразу же после организации Совнархозов, стремясь наиболее рационально использовать имеющиеся капитальные вложения и природные ресурсы, в план работы Верхнетагильской ГРЭС был включён выпуск сухой золы. Мы вынуждены были соорудить для этого соответствующие установки, которые тогда были кустарными, так как планируемый отпуск золы пока ещё был очень невелик. В дальнейшем зола должна была использоваться для снабжения Свердловского завода железобетонных изделий (ЖБИ) им. Ленинского Комсомола, который строился специально по заданию Совнархоза и должен был изготовлять комплекты конструкций для жилых многоэтажных домов из ячеистого бетона на базе золы электростанций. При Совнархозе этот завод успели построить, он действует по настоящее время и потребляет около 35 тыс. тонн золы ежегодно. Добрая часть жилых домов города Свердловска построена из конструкций этого завода. Одновременно с созданием Совнархозов трест «Уралэнергострой», по инициативе его управляющего Поляковского Адольфа Казимировича, наметил на площадке ВТГРЭС строительство завода по выпуску комплектов конструкций жилых домов на базе золы и шлаков ВТГРЭС (КСК). Однако за время существования Совнархозов построить КСК не успели и после их ликвидации тресту «Уралэнергострой» было выделено достаточное количество цемента и сокращено выделение финансовых средств, строительство завода замедлилось. Когда же он начал действовать, то зола стала использоваться только в качестве добавки к глине при производстве керамзита. Наличие цемента позволило тресту сократить стоимость завода и упростить его технологию, однако за счёт сокращения использования золы ущерб народному хозяйству был нанесен. Кстати сказать, керамзит, изготовленный на Верхнетагильском КСК с применением золы, считается лучшим по своим качествам керамзитом Свердловской области. Дворец культуры был построен уже после ввода в работу всех блоков, и решение по его строительству было принято после нескольких скандальных партсобраний. Существовало постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о ликвидации излишеств в капитальном строительстве, которое отвергало возможность его строительства. На одном из партийных собраний, на котором присутствовал 2-ой секретарь горкома, самопроизвольно возник вопрос о строительстве клуба. С поддержкой этого вопроса выступил Иванов Ю. В. и сказал, что клуб крайне необходим, так как в поселке, словно в «медвежьем углу», среди населения главенствует церковь. Его поддержал участник Великой Отечественной войны Савинов, заявив, что нечего обращаться за помощью к «чужому дяде», нужно самим добиваться разрешения на строительство. В результате Иванова Ю. В. и Савинова, назвавшего горком «чужим дядей», вызвали в Горком и объявили выговоры с формулировкой: «За игнорирование достижений социалистического строительства в посёлке Верхний Тагил». Утверждать этот выговор нужно было на собрании первичной организации, на которое приехал первый секретарь горкома Конюхов. Коммунисты ВТГРЭС были возмущены таким решением Горкома и Громковский В. А., чтобы предотвратить скандал, пообещал принять меры по строительству клуба и просил утвердить решение бюро Горкома. Таким образом, Иванов Ю. В. невольно стал «крёстным отцом» Дворца культуры. Громковский В. А. непосредственно сам вместе со своим заместителем А. В. Александровым, руководил проектированием и строительством посёлка. Он похоронен в одном из дальних углов кладбища и его могилу трудно найти. Памятник ему должен стоять непосредственно на территории посёлка. Может это решение будет принято руководством поселка, как одно из мероприятий, посвященных 300-летию со дня его основания?
Владимир Анатольевич Громковский Алексей Владимирович Александров в январе 1952 года был назначен директором Дирекции строящейся ВТГРЭС и затем заместителем директора по капитальному строительству. За свою жизнь Алексею Владимировичу удалось участвовать в качестве заказчика в сооружении во время войны Красногорской ТЭЦ и затем двух самых крупных электростанций: ВТГРЭС и Рефтинской ГРЭС. Труд заказчика напряжён и ответственен, как и труд непосредственно строителей, и то, что он участвовал в сооружении трёх электростанций от начала до самого конца, является его жизненным трудовым подвигом. Мало кто может похвастаться такими же результатами своей жизни.Начальником участка треста «Уралэнергомонтаж» работал Павел Васильевич Рябуха. Очень колоритная фигура. Он был неповторим. Его умение работать, громадная настойчивость, работоспособность и энергия всегда приводили к успеху и не случайно он награждён большим количеством орденов и медалей. Поражал порядок на его участке. На котлах всегда чисто, временный пассажирский лифт, на каждой отметке питьевая точка. Все монтажники и специалисты всегда высоко оценивали его заботу о людях. Он монтировал оборудование на Нижнетуринской, Верхнетагильской, Троицкой и Рефтинской ГРЭС. Забегая вперёд, скажу, что мне пришлось ещё встретиться с ним в 1975 году на Курской АЭС, куда он уехал перед выходом на пенсию. Встретились мы на партийной конференции и, узнав друг друга, вспоминали общих знакомых, в частности Иванова Юрия Васильевича, о котором Рябуха П. В. говорил с большим уважением. В первые годы на ВТГРЭС в качестве топлива использовался челябинский бурый уголь, имевший 33% зольности, которая при температурах от 1150 до 1400 была в жидкоплавком состоянии. Выход летучих горючих у него доходил до 45%. Все эти характеристики приводили к сильнейшей зашлаковке котлов. Из-за малого объема топок и недостаточного понимания процессов шлакообразования режимные мероприятия существенного эффекта не давали. Применялись самые разные средства и методы очищения трубы в топке от шлака, в том числе специальные обдувочные устройства, для обслуживания которых в тяжелых условиях работало большое количество рабочих-обдувщиков и слесарей-ремонтников. Шлак периодически обрушался вниз топки и, как из огнемета, в виде раскаленных струй через все неплотности выбрасывался внутрь цеха. Было много случаев ожога людей. Внизу топки имелось устройство, называемое «шлаковым комодом», из которого он периодически смывался водой в систему шлакоудаления. Шлаковые комоды были одним из основных источников ожога зольщиков, которые, несмотря на все предосторожности и защитную одежду, иногда получали травмы. Котлы часто приходилось останавливать для удаления из топки шлака, которого там накапливались десятки тонн. Это также было трудным и опасным делом. Условия труда обдувщиков, зольщиков, слесарей, обслуживающих шлаковое оборудование, были исключительно тяжелыми: высокая температура, сильная запылённость, опасность тяжелых ожогов, большое физическое напряжение тогда воспринимались как что-то вполне естественное. Ситуация изменилась к лучшему, когда переняли опыт ТЭЦ И-10 в городе Ангарске, куда ездил замначальника котельного цеха Булахов Вениамин Михайлович. После этого начали установку шнековых шлакоудалителей. В то время был утверждён проект расширения электростанции пятью энергоблоками мощностью по 200 Мвт. Два - с котлами ПК-33 для работы на Челябинских углях, и три блока с котлами ПК-47, предназначенными для работы на высокосернистом мазуте и природном газе. Первые два блока (станционные № 7 и № 8) были пущены с участием Иванова Ю. В. в 1961 и 1962 годах. Мне также довелось принять участие в их пуске в качестве машиниста блока. До этого я получил опыт работы в течение одного года машинистом котла (кочегара на старой очереди котла ПК 14), пройдя до этого последовательно все ступени, работая зольщиком, обдувщиком и водосмотром (помощником кочегара). Основные трудности в освоении новых блоков представляли котлы Подольского завода типа ПК-33 -83СП. Это были совершенно новой конструкции прямоточные котлы на давление пара 140 кг/см и производительностью 640 тонн пара в час с промежуточным перегревом и температурой острого и промежуточного пара 570 гр.С. Главный конструктор Подольского завода Виктор Мартынович Биман вложил в них всё, что в то время было известно нового в мировой практике котлостроения: трёхкамерная топка с двумя двухсветными экранами, подвесная конструкция котла с облегчённой надтрубной обмуровкой, радиационные поверхности нагрева в виде ширм из жаропрочных аустенитных сталей, переходная зона с промывочно-сепарационным устройством и плёночным сепаратором и т. д. и т. п. За несколько лет до монтажа макет этого котла получил самую высокую оценку на Всемирной промышленной выставке в г. Брюсселе - премию «Гранд При». Действительно, расчётные характеристики котла были прекрасными, иное оказалось на практике. Всё новое, применённое в котле, не было опробовано и в процессе эксплуатации потребовало определённой доводки до работоспособного состояния. Двухсветные экраны сильно шлаковались, аустенные трубы ширмовых пароперегревателей часто рвались, сварные соединения систематически давали свищи. Вспомогательное оборудование значительно больших, чем прежде, типоразмеров работало ненадёжно. Впервые смонтированные на электростанции мокропрутковые скруббера для улавливания золы работали плохо. Работа прямоточных котлов осваивалась впервые. Поскольку котёл использовал низкокалорийное топливо, объём испарительной зоны котла был большой, и при резком увеличении расхода топлива непропорционально резко увеличивалась паропроизводительность за счёт смещения зон. Это явление называется «выбросом». Такой выброс большой мощности пришлось наблюдать и нам. Я тогда был машинистом котла, Люся Ануфриева машинистом турбины, а Виктор Великороссов начальником смены. Блок работал на полной нагрузке, но на турбине относительное укорочение ротора ЦСД было на пределе, из-за чего мы старались держать максимально высокую температуру промперегрева на уровне 575-577 градусов. При достижении 580 градусов включался насос аварийного впрыска, и Люся сразу его отключала. Привод насоса осуществлялся электродвигателем 6 кВ и масляный выключатель его взорвался, отключив при этом защитой секцию «А» 6 кВ. При этом отключились один дымосос (ДС), питательный насос (ПЭН), дутьевой вентилятор (ДВ) первичного воздуха, транспортирующий из мельниц угольную пыль, и отключилась часть мельниц. Зажгли мазутные форсунки, и я разгрузил блок до растопочной нагрузки. Включили секцию «А» 6 кВ и всё оборудование, однако блок не брал нагрузку, поскольку в топку не поступала угольная пыль, а мельницы перегружались и блокировкой отключились питатели сырого угля (ПСУ). Я догадался дать ключом «на открытие» разделительный шибер (РШ) на воздуховоде. Тогда на мнемосхеме ещё не было ламп, указывающих его положение, а наладчики автоматики включили его в работу и он автоматически закрывался при отключении ДВ. Запись в журнале техраспоряжений об этом не сделали, и оперативный персонал не знал об этой блокировке. При открытии РШ сразу произошло большое поступление топлива и регулятор «до себя» загрузил турбину до 250 МВт, а поскольку давление в котле продолжало расти, сработали предохранительные клапана. Температуру острого пара по одной нитке кратковременно бросило до 600 градусов, а по другой до 450 градусов. Перед турбиной этот пар перемешивался за счёт переброса перепускных труб от стопорных до регулирующих клапанов. Защита по температуре пара, установленная с выдержкой, не успела сработать и я быстро её стабилизировал. На шум предохранительных клапанов сбежалось всё руководство, обеспокоенное тем, что блок отключился. Отключать его тогда было бы трагедией, поскольку это грозило невыполнением месячного и квартального планов выработки электроэнергии. Тогда ещё не было методики пуска блока из горячего состояния и запрещалось принудительное расхолаживание аустенитных паропроводов, поэтому нужно было ждать их естественного остывания. Типовая инструкция по пуску блока с котлом ПК-33 из различных тепловых состояний была согласована на совещании Государственного производственного комитета по энергетике и электрификации с представителями ВТИ, ОРГРЭС, ЗИО, ЛМЗ, ВТГРЭС и ЮУГРЭС в июле 1964г. и вышла из печати только в 1965 году. По окончании смены в кабинете главного инженера Морозова Н. А. был «разбор полётов» и начальник турбинного цеха Сперанский Д. Г. кричал на меня, почему я не отключил турбину? Я оправдывался тем, что пытался удержать блок в работе, а турбину должна была отключать Л. Ануфриева. Тогда он спросил, почему я не отключил котёл, но на мою защиту стал Ю. В. Иванов, ответив, что для котла аварийных параметров не было. - Как не было? - округлив глаза, спросил Сперанский Д. Г. -Так, не было! - подтвердил Иванов Ю. В. Удержать блок в работе при таких возмущениях считалось героизмом, и Николай Андреевич, после того как все вышли из кабинета, в знак поощрения, налил мне полстакана спирта. После таких переживаний я сразу «поплыл» и ему пришлось провожать меня через проходную и усаживать в автобус. Назавтра ещё предстояло объяснение с сотрудником КГБ, представители которого были на каждой ГРЭС, выявляя диверсантов. Во время войны они стояли с пистолетом в руках, не давая отключать оборудование при аварийной частоте, хотя это грозило его разрушением. На Заинской ГРЭС у меня в смене машинистом блока работал Михайлов, и ему пришлось «отсидеть» несколько лет во время войны, после разрушения турбогенератора, который не дал вовремя отключить сотрудник НКВД. Этих сотрудников убрали с электростанций после прихода к власти Брежнева. В освоении новых энергоблоков большую помощь нам оказывали Южно-Уральская ГРЭС, где аналогичное оборудование вводилось в строй примерно на год раньше. Наши специалисты непрерывно находились на этой станции, выявляли все дефекты, перенимали все удачные решения и передавали их на нашу электростанцию. Поэтому в ходе монтажа мы успевали устранить многие недостатки ещё до включения блока в работу. Кроме того, наш оперативный персонал стажировался на Южно-Уральской ГРЭС. На ВТГРЭС состоялось моё становление как энергетика. До 12 апреля 1961 г. я ещё не был уверен, что свяжу свою жизнь с энергетикой и у меня были планы вернуться в геологию. 12 апреля 1961г. я сдавал экзамен на должность машиниста блока. Кроме инженеров по ТБ и эксплуатации в комиссии по приёмке принимали участие почти все начальники смен и вольнослушатели из оперативного персонала. Для них это была дополнительная учёба. Блок ещё был в монтаже и оперативный персонал не распределён по сменам, а проходил подготовку в дневное время. Спешить было некуда и экзаменующегося обычно мучили целый день с перерывом на обед. Около 12 часов дня в наш кабинет позвонила секретарь директора и сказала, чтобы мы вышли из кабинета, поскольку по громкоговорящей связи на ГРЭС будет передано сообщение, что наш человек полетел на Луну. Мы выскочили из кабинета и тут же услышали торжественное объявление диктора, что… «с территории Советского Союза произведён запуск космического корабля «Восток-1», который пилотирует лётчик-космонавт, коммунист, майор Юрий Алексеевич Гагарин…». Это было началом новой эры в истории человечества. Эры освоения космоса. Всех охватило невероятное чувство радости, и заниматься рутинным делом в этот праздничный день уже никому не хотелось. Члены комиссии предложили закончить проверку знаний и расписаться в журнале - «Всё равно он хорошо подготовился и всё знает». А для меня этот день стал вехой, когда я твёрдо решил, что буду энергетиком, буду набирать опыт, и буду учиться, чтобы стать настоящим специалистом. Более грамотного и подготовленного оперативного персонала, как на ВТГРЭС, я не встречал ни на одной электростанции за 40 с лишним лет своей работы в энергетике. Когда я проходил стажировку на машиниста блока 200 Мвт, то разбираться в системе регулирования турбины мне помогали обходчики по турбине Зина Моторина и Толя Михеев, которые не только «гоняли» меня вопросами по «схеме регулирования», но и показывали по месту все импульсные и силовые линии. На других электростанциях не все начальники КТЦ знали схему регулирования турбин. В подготовке оперативного персонала принимали большое участие работники Уральского и Московского отделения ОРГРЭС. Здесь были и читали нам лекции такие корифеи теплотехники как Шмуклер Б. И., Чернецкий Н. С., директор Лунеев Б. Я. У меня до сих пор хранятся прекрасные конспекты этих лекций. Поскольку не было специалистов с опытом работы на прямоточных котлах, было принято решение, что первые пробные пуски будут проводить молодые инженеры ОРГРЭС. Но у них кроме теоретических знаний совсем не было опыта оперативной работы. Никто из них не держался за ключи управления. Поэтому три первых пробных пуска из-за их ошибок были неуспешны. Мы стояли позади инженеров ОРГРЭС и не имели права вмешиваться. После третьего отключения, на разбор, который вёл Управляющий энергосистемы Маринов Абрам Михайлович, неожиданно пригласили и оперативный персонал. Маринов А. М. спросил: - Кто стоял за растопочной панелью вместе с В. Меламедом? (инженер ОРГРЭС) Кто-то указал на меня. - По какой причине был отключен блок? - Защитой по прекращению питания котла - ответил я. - Почему это произошло? - Потому что давление перед растопочным сепаратором (в испарительной части котла) клапанами Д-3 устанавливал один человек (Володя Меламед), а расход питательной воды по ниткам клапанами ДР и РПК устанавливал другой человек на панели питания. Поэтому они «зарегулировали» друг друга и остались без воды. - Что, по-твоему, нужно, чтобы подобное не повторилось? - Котлом должен управлять один машинист блока. - А по каким причинам были предыдущие остановки? Я их назвал, но они отличались от версий, высказанных ОРГРЭС, и я стал невольным виновником «шельмования» работников ОРГРЭС, которых отстранили от управления блока. Следующий пуск проводился оперативным персоналом, и он прошел успешно. Первыми начальниками смен на блоках были назначены Гарольд Александрович Давыдовский, получивший статус «старшего начальника смены» и участвовавший во всех первых пусках блока; Николай Захарович Дорожкин; Виктор Великороссов; Николай Петрович Бурлаков и Мурашов Николай Алексеевич. Последний заслуживает особого внимания. Он был самый старший из нашей когорты и единственный, кто прошёл Великую Отечественную войну. Это был брат Юрия Васильевича Иванова, хотя у них были разные отцы и матери. Просто так своеобразно и трагично сложились судьбы их родителей в годы гражданской войны, в период коллективизации и репрессий 30-х годов. В 1942 году 18 летним мальчишкой он был призван в армию, отправлен в военное училище и в звании младшего лейтенанта отправлен на фронт в 1943г. Будучи до конца войны на передовой, дошел до Берлина и Праги. На фронте Николай Алексеевич вступил в партию и потом всю жизнь выполнял партийные поручения. Так, после Победы до июня 1946 года он служил комендантом Почаевского района Львовской области в самом центре бандеровского движения. Там много стреляли, и было намного сложнее и не менее опаснее, чем на фронте. Солдаты, прошедшие фронт, не понимали, зачем там нужно было погибать самим и убивать других людей. Всё это происходило очень жестоко, но такими были партийное поручение и воинская дисциплина. Он не был активным общественным работником, но умел выслушивать людей, искренне сочувствовать их бедам, и они всегда, до конца его жизни, тянулись к нему. Таким притягательным был его характер. Кроме того, он был бесконечно скромным и абсолютно бескорыстным человеком. Я, думаю, что именно таких людей на Руси называли Святыми.
Мурашов Николай Алексеевич Естественно, после окончания строительства электростанции многие из людей, успешно освоивших новое оборудование, были удостоены государственных наград. В их числе вполне заслуженно А. Ф. Булахова была награждена орденом Ленина, и ей было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Анастасия Фёдоровна с честью носит это высокое звание, дважды избиралась депутатом Верховного Совета СССР и активно работала в этом органе государственной власти.Каждый рассказ - это остановившееся время, которое может быть интересно следующему поколению. Конечно, в своих воспоминаниях я могу в чём-то ошибаться, так как прошло более полувека, как я покинул ВТГРЭС, чтобы пускать энергоблоки по всему Советскому Союзу. За годы работы Минэнерго под руководством Петра Степановича Непорожнего была создана вторая по установленной мощности и первая в мире по надёжности Единая Энергетическая Система. В 1974-75 г.г. в США произошли крупнейшие аварии, одна из них полностью и надолго обесточила Нью-Йорк и весь Запад. После неё к П. С. Непорожнему была делегация из США во главе с министром В. Д. Юдолом, который задал вопрос: «Почему у вас не бывает таких аварий, хотя у вас дефицит установленной мощности, а у нас двойной резерв?» Секрет прост, - ответил П. С. Непорожний: 1 - Центральное диспетчерское управление; 2 - Единая Энергетическая система; 3 - Единое подчинение. Через шесть месяцев по этой аналогии в США создали Министерство и девять региональных пунктов управления. В 1985 году Косыгина А. Н. сменил Тихонов, который попросил отставки П. С. Непорожнего за то, что тот усомнился в надёжности реакторов РБМК -1000 ввиду неглубокого регулирования мощности. В 1986 году такой реактор взорвался на Чернобыльской АЭС. Петр Степанович не мог предполагать, что всё, что создано потом и кровью советского народа за 70 лет, будет бездарно разрушено за последующие 15 лет, в том числе и Чубайсовской реформой. К сожалению, Правительство не приняло предостережение настоящего профессионала энергетика - зам.Министра топлива и энергетики В. Кудрявого, воевавшего тогда с Чубайсом, и указывающего на опасность распродажи активов энергетики по бросовым ценам. Известен изначальный тезис Чубайса: активы стоят не столько, сколько они стоят, а сколько за них дают. В полном соответствии с этим тезисом продали крупнейшие заводы России в 90-е годы, скупили ваучеры не по цене «2-х Волг», а за бутылку водки, а затем осуществили приватизацию ЗИЛов, Уралмашей, нефтянки и металлургических предприятий. Разошедшиеся за бесценок электростанции в руках новых собственников стали объектом безжалостной эксплуатации остаточного ресурса, без накопления средств на воспроизводство. При незначительной капитальной составляющей и амортизационные отчисления ничтожны. Слава Богу, ещё не затеяли приватизации электрических сетей. Снова напомню, чем обернулся процесс активной либерализации рынка электроэнергии в США. Массовыми блэкаутами (обесточиваниями), как на восточном, так и на западном побережьях. США помнят и 1977 год, когда при отключении света в Нью-Йорке начались массовые грабежи и поджоги магазинов. Колебаниями цен, зашкаливавшими за всевозможные пределы, прежде всего в Калифорнии. Выходцы из ВТГРЭС есть и в Москве. Шугаев Ю. З. и Давыдовский Г. А. работали в Минэнерго. Бурлаков Николай Петрович работал главным инженером ТЭЦ-8, Северной ТЭЦ и директором московских тепловых сетей. Самаренко Вячеслав Николаевич работал главным инженером ТЭЦ-8.
Бывшие работники ВТГРЭС, теперь пенсионеры-москвичи: Самаренко В.Н., Силачёв Ю.Г., Бурлаков Н.П. Я никогда не терял связи с Верхним Тагилом, у меня там остались друзья, меня притягивает красивейшая уральская природа, а главное - люди, имеющие особый уральский характер, отличающийся стойкостью, простотой, радушием, доброжелательностью и хлебосольством.
Copyright © Силачёв Ю. Г., 2014. Все права защищены Опубликовано: Юрий Силачёв. Первая любовь. Рассказы, очерки, стихи. | |
| Просмотров: 6018 | Рейтинг: 0.0/0 |
