Поповство распространилось, прежде всего, в средне- и южнорусских землях. Крупным поповским центром в начале XVIII в. стал Керженец - приток Волги в Нижегородском крае, в лесном Заволжье. Из-за внутренних разногласий, в основном обрядовых, произошло деление поповцев на три толка, из которых главным стала «софонтиевщина» - по имени беглого попа из «никонианской» церкви Софонтия (ок. 1637 - после 1710 гг.), первым перешедшего в старообрядчество на р. Керженец в конце XVII в.
Именно сторонники этого толка после массовых репрессий и «выгонок», предпринятых правительством в начале 1820-х гг., десятками тысяч перебирались на Урал. С тех пор старообрядцы, приходившие с Керженца, получили прозвище «кержаков», причем так называли всех, без различия согласий и толков.
Начиная с XVIII в. Урал становится одним из ведущих центров старообрядческого движения в России. Староверов влекла на заводы возможность годами скрываться от преследования властей, работать по найму и свободно исповедовать «истинную веру». Формирование общин на заводах шло под руководством крупных старообрядческих центров Поморья и Поволжья.
Уральские впадения Демидовых старообрядцы начинают обживать после передачи им Невьянского завода. Здесь одновременно распространились оба основных течения - поповщина и беспоповщина. Невьянский завод оказался первым из всех уральских заводов, на котором уже первой подушной переписью 1721 г. зафиксировано 29 человек старообрядцев. Староверы в XVIII - XIX вв. составляли большую часть населения Невьянска.
Уже в первом десятилетии XVIII в. оформляется уральская резиденция поморцев (беспоповцев) на озере Таватуй и складывается один из центров уральской поповщины в Висимских лесах. Село Таватуй, в 43 км к югу от Невьянска, было поморским центром Урала на протяжении XVIII - начала XX вв. Согласно преданию, на Таватуе в ссылке был поп Лазарь, впоследствии пострадавший вместе с Аввакумом в Пустозерске, и некоторые из Соловецких старцев.
Примерно в 1708-1710 гг. на Урал прибывает от Выговского братства Гаврила Семенов Митрофанов (Украинцев) - авторитетный расколоучитепь, создавший целую сеть поморских общин на востоке России.
Выходцы с Выга в немалой степени способствовали процветанию демидовского хозяйства. Именно они добыли для Акинфия Демидова сведения о рудных богатствах Алтая.
Гаврила Семенов проявил себя как деятельный администратор и опытный рудознатец. Он и его брат Никифор организовали для Демидовых в 1723 г. разведку медных руд на Алтае, открыв Колывано-Воскресенское медное месторождение, а Никифор позднее служил приказчиком на Колывано-Воскресенском заводе, а позднее был Выговским настоятелем. Ими же были открыты месторождения серебра и золота. Демидов же укрыл Гаврилу Семенова от розыска Канцелярии тайных и розыскных дел.
На Таватуе Акинфий Демидов строит своим коштом поморский монастырь, являвшийся представительством Выга в демидовской горной столице. При монастыре действовало тайное училище. Обучались в нем и проживали в монастыре дети и взрослые не только из Невьянска и округи, но и из тобольских, ишимских и других деревень. Наряду с прочими функциями монастырь курировал подведомственные ему скиты. Монастырь находился под непосредственным покровительством Демидова, а он регулярно снабжал Выговское братство «подаянием». Территория, подконтрольная поморцам, охватывала в первой половине XVIII в. «леса при озере Таватуй и при речке Шаманихе и по Невьянским вершинам».
В Невьянске была и певческая школа. Традиции знаменного пения прослеживаются здесь с XVIII в.
А со второй половины 1720-х гг. на Урал устремляется многотысячный поток старообрядцев, не ослабевавший до середины XVIII в. В результате ко второй половине XVIII в. поповщина на заводах стала преобладающей.
Действительную численность старообрядцев на заводах назвать невозможно, т. к. официальная статистика не соответствовала реальности. По второй ревизии 1747 г. на демидовских заводах старообрядцы составляли 43 процента всех ревизских душ. Однако значительная масса их не была учтена, так как избегала официальной записи в раскол по двум причинам: стремясь оградить себя от увещеваний православного духовенства и избежать лишних расходов от уплаты двойной подушной подати.
По указу Анны Иоанновны от 12 ноября 1735 г. старообрядцев предписывалось выводить из лесов и поселять при заводах и употреблять в заводских работах. Таким образом, Демидов на законных основаниях мог требовать от старообрядцев выполнения работ, а те могли не опасаться принудительного выдворения с заводов и возвращения на прежнее жительство.
А через год, 12 ноября 1736 г., появился указ, повелевавший вообще всем пришлым без учета их религиозных убеждений «быть при заводах Демидова вечно». Всех, на кого распространялся указ, называли вечноотданными. Именно тогда, при второй ревизии в 40-х годах, для заводских центров характерна массовая запись в раскол.
На заводах старообрядцы выполняли высококвалифицированные, а значит и наиболее оплачиваемые работы. В их руках находились и вспомогательные работы: куренное (по заготовке угля) и внезаводское производство. Профессии плотников, кузнецов и пр. позволяли выгодно совмещать работы на заводе с ремесленным производством на продажу и иметь дополнительный доход к заводскому заработку.
Формирование предпринимательской прослойки на заводах происходило в основном за счет куренных работников. Отработав на куренных сезонных работах подушную подать, человек мог либо продолжить работу, но уже за более высокую плату, либо, получив паспорт в заводской конторе, пойти на заработки в другие места, либо заняться ремеслом и торговлей. Часто вместо себя на куренные работы старообрядцы нанимали людей из «скудных».
Торговля и мелкая промышленность на горных заводах освобождались от пошлин и сборов, что способствовало притоку сюда старообрядцев-предпринимателей. Часто староверы выступали в роли подрядчиков, освобождая тем самым Демидовых от забот по организации работ по заготовке и доставке угля, руды и прочих припасов.
Торговцы - старообрядцы не только снабжали заводы необходимыми припасами, но и сбывали заводскую продукцию, выступая в роли оптовых скупщиков, и перепродавали ее. В 1763 г. житель Невьянска, с 1755 г. московский купец Еремей Харитонов, закупил различной посуды и укладного железа более чем на 3500 рублей, а Афанасий Рябов - на 5000, продав металл в Зауралье. Отец Афанасия, Федор Рябов, видимо, занимался торговлей еще в 1730-х гг., а сыновья Рябова и Харитонова продолжили дело отцов: Василий Харитонов вошел в екатеринбургское купечество.
Еще одну выгоду давали Демидовым добрые отношения с заводскими предпринимателями: возможность привлечения их капиталов на содержание заводов в виде беспроцентных ссуд. Это позволяло быстро и без лишних затрат получать при необходимости большие суммы наличных денег.
Старообрядцы играли важную роль и в управлении заводами. Первых приказчиков и служителей назначали непосредственно сами Демидовы. Следствием их симпатии к расколу стало то, что почти на всех ведущих должностях оказались старообрядцы, в том числе и Григорий Сидоров.
В 1739 г. при Невьянской заводской конторе официально значилось 11 раскольников, что, вероятно, составляло большинство занятого в конторе персонала.
До 60-х гг. XVIII в. основной приток новых управленческих кадров обеспечивали старообрядцы. Приказчики - старообрядцы обладали большими властными полномочиями, поэтому, уверенные в силе своих покровителей и в своей собственной, были достаточно смелы. До 70-х гг. XVIII в. приказчики Главной Невьянской конторы успешно отражали попытки властей бороться с невьянским расколом, защищали старообрядцев от произвола православной церкви. Это поднимало авторитет приказчиков в глазах притесняемых властями старообрядцев и, следовательно, способствовало поддержанию дисциплины на заводах.
Смерть Акинфия Демидова в 1745 г. открыла дорогу преследователям староверия. В сентябре 1750 г. Тобольская консистория разгромила поморский центр на Таватуе и монастырь. Гаврила Семенов умер 6 марта 1750 г. и был похоронен на берегу озера Таватуй. Могила его сохранилась до настоящего времени. Раньше на ней стояла часовня, сейчас - восьмиконечный крест. Здесь же находятся могилы авторитетного деятеля поморского согласия Урала и Сибири старца Игнатия Семеновича Воронкова и старицы Анны Никитишны. А рядом с селом Таватуй, в лесу - шесть могил старообрядческих старцев.
Разгром поморского центра на Таватуе нанес большой урон уральским поморцам. Поморское согласие уже не смогло вернуть себе влияние, которое имело на уральских заводах в первой половине XVIII в. С этого времени на заводах начинает преобладать беглопоповщина, в конце XVIII - начале XIX вв. перешедшая к беспоповской практике и оформившаяся в часовенное согласие.
В конце XVIII в., хотя и отмечалась вероисповедная и обрядовая близость зауральских поповцев, но, тем не менее, они выделялись как достаточно независимая система в рамках российской беглопоповщины, т.е. происходило обособление урало-сибирских беглопоповцев от своих собратьев в Европейской России. Эта обособленность сохранялась и в начале XIX в., а затем нашла воплощение в формировании часовенного согласия, наиболее многочисленного на Урале и в Сибири.
Весной 1845 г. по распоряжению Екатеринбургского Епископа Мелхиседека с мест предоставлялись данные о расколе. В рапортах невьянских священников отмечено, что позиции раскола здесь очень сильны. Раскольников в Невьянском заводе «довольное количество», среди них имеются старцы и старицы, отправляющие моления в домашних моленных домах. Они обучают детей раскольников чтению по старопечатным книгам. Некоторые из старцев исправляют мирские требы: крестят младенцев, исповедуют и причащают, погребают умерших.
В Невьянске были известны имена «стариков», которые в часовне «замолитствуют и отправляют службу» и «замечательно» исправляют требы: 70-летнего Иосифа Иванова Овчинникова, Петра Иванова Кудрина, Димитрия Янченкова, Никифора Семенова Ловкова. Они пользовались большим доверием в обществе. Подозревались в исполнении мирских треб и братья Михаил и Афанасий Богатыревы - «ревнительнейшие сектанты». Проживал здесь и «раскольнический монах» крепостной крестьянин Невьянского завода Иосиф Козилов.
Старец Михаил Кононов Суконников, крепостной крестьянин Невьянского завода, имел в своем доме моленную комнату, в которой собирались на моления старообрядцы; ему помогала отправлять службу жена - старица Татьяна Прокопиева Пискунова.
Имелись у раскольников и домовые училища: в доме крестьянина Игнатия Адуева обучением детей занималась его дочь. Старообрядческое училище находилось и в доме государственных крестьян братьев Медведевых, иначе Чигункиных.
Часовни действовали в Невьянском (большая деревянная и кладбищенская) и Быньговском заводах (Пузановская и Мягковская), в деревнях Верхние и Нижние Таволги. Местное заводское начальство не препятствовало проведению богослужений, т.к. в Невьянском заводе большей частью раскольники занимали «очень хорошие» заводские должности.
«Блудно-сведенных» раскольнических браков в Невьянском заводе к 1845 г. отмечено 220.
К 15 декабря 1913 г. в Невьянской старообрядческой школе обучалось 113 человек, из них:
в первом отделении: 33 мальчика и 18 девочек - всего 51 человек;
во втором отделении: 18 мальчиков и 23 девочки - всего 41 человек;
в третьем отделении: 13 мальчиков и восемь девочек - всего 21 человек.
В школе работали: заведующая школой А.В. Соколова, получавшая оклад 420 рублей в год; законоучитель Д.П. Буторов с окладом 180 рублей; учительницы Е.Е. Потехина, А.В. Довгялло и М.М. Веньгина с окладом по 360 рублей.
В 1914 г. место законоучителя занимал М.Н.Тюкин (оклад 48 рублей), учительница А.В. Соколова (300 рублей в год), помощники учительницы - А.А.Потехина и A.M. Мартемьянова (по 240 рублей). На заготовку дров для школы было потрачено 60 рублей в год.