ШКОЛЯРЫ
Повесть о школьниках 1960-1970-х годов

Первоклашки

...1 сентября 1962 года. На крылечке старой деревянной двухэтажной Висимской школы, утопающей в зелени и желтизне стоящих под окнами деревьев, толкаясь и галдя, выстроились для фотографирования сорок будущих первоклассников. Это был только один класс – 1 «А». А был и ещё один – 1 «Б», с не меньшим количеством желающих учиться. Но их очередь фотографироваться ещё не настала, и дети крутились где-то возле своих родителей. Стоящие на крылечке ребята, пока ещё мало знающие друг друга, с интересом разглядывали происходящее вокруг них. Родители первоклашек стояли поодаль, вполголоса переговариваясь меж собой и настороженно поглядывая на крылечко: всё ли там нормально.
А там, похоже, не всё было нормально. Фотограф пытался выстроить первоклассников с большими букетами так, как ему было удобно.
– Вот ты, девочка, встань сюда! – командовал он.
– А я не девочка, а Аля, – тут же прозвучало в ответ.
– Ну, хорошо, ты, Аля, встань сюда.
– А я не хочу, мне здесь нравится.
– Но я тебя прошу...
– А когда просят, надо говорить: «Пожалуйста».
– О, Боже! Аля, встань, пожалуйста, сюда! – теряя терпение, взмолился фотограф.
– А я всё равно не хочу.
Фотограф обречённо всплеснул руками и обернулся к родителям.
– Товарищи! Чья это девочка Аля? Подойдите сюда.
От толпы родителей отделился высокий мужчина.
– Анатолий Павлович, это, что, твоё чадо?
– Ну, моя дочка. А в чём дело?
– Ох, и... как бы это правильней-то сказать, и упрямая она у вас, что ли. Никак с ней договориться не могу.
– Я не понял, в чём дело?
– Да вот, сфотографировать их нужно на память, а Аля у вас девочка высокая, из-за неё других детей не видно. Прошу её встать поудобней, но она не хочет.
– Ну, не хочет, так пусть здесь стоит, – буркнул Анатолий Павлович и, погрозив дочери пальцем, отошёл снова к родителям.
Фотограф пару минут стоял молча, удивлённо переводя взгляд с девочки на папу. Потом тихо раздосадовано сказал:
– Понятно, в кого дитя уродилось...
И, взяв треногу с фотоаппаратом, принялся устанавливать её на другое, удобное для него место. В конце концов, процедура фотографирования, к всеобщей радости, была закончена. Вперёд вышла высокая худощавая женщина – учительница первоклашек.
– Так, ребятки, сейчас мы пройдём, познакомимся с нашим классом, а потом всех нас приглашают на торжественную линейку.
На какой-то миг шуму и возни на школьном крыльце заметно прибавилось – никто не хотел становиться парами, и в то же время все хотели быть первыми. Но вмешались родители, и вскоре порядок был восстановлен. Только одна из девочек вдруг громко заплакала.
– Валечка, что случилось? Ты почему плачешь? – наклонилась к ней мама.
– Я не хочу в паре с мальчиком идти-и...
Пришлось в срочном порядке подыскивать для Валечки подходящую пару. Но и эта проблема была решена.
И вот открылись двери школы. Первоклассники торжественно с букетами и портфелями в руках перешагнули порог и ступили в школьный коридор. Терпко пахло краской, которой были покрашены и пол, и стены, и двери. Даже металлические круглые печи-голландки сверкали свежей чёрнотой.
Не пройдя и пяти метров, учительница остановилась и показала направо, на дверь с табличкой «1 А».
– Вот, это наш класс. Заходим и садимся за парты по два человека. Не шуметь, не толкаться! Кто с кем будет сидеть – решим после.
Но как можно не шуметь и не толкаться, когда там, за дверью, находится что-то новое, доселе неизведанное?.. Гурьбой, с криками и визгом, толкаясь и стараясь быть первыми, первоклассники ввалились в класс.
– Здесь я буду сидеть! – крикнул Колька, – Сашка, иди ко мне! Я никого не пущу!
Тут же через головы полетел портфель, запущенный Сашкой.
– Колян, держи!
Девочки, кто нерешительно, кто степенно, подходили к партам и, видя, что место не занято, скромно садились.
– Куда ты уселась, дура?! – вдруг громко выкрикнул Вовка, выталкивая с парты Надю, – иди на другую парту, а здесь занято! Понятно?!
– Сам дурак, – огрызнулась Надя, показала Вовке язык и отошла к следующей парте.
Прошло несколько минут. Учительница, до этого молча наблюдавшая за ребятами, несколько раз хлопнула в ладоши и громко, стараясь перекрыть возникший шум, сказала:
– Всё! Тихо! Успокоились! Все расселись? Всем места хватило?
Она обвела взглядом притихший класс.
– А вы почему втроём за одной партой сидите?
– Так ведь мы друзья, – ответил за всех мальчишка, что побойчее.
– Нет, в школе так не положено. За одной партой должны сидеть только два ученика. Вот тебя, как зовут?
– Серёжа.
– Вот ты, Серёжа, иди, сядь вон туда, на первую парту. Видишь, там место свободное.
Серёжа встал, посмотрел туда, куда показывала учительница, и снова сел.
– Ты, что? В чём дело?
– Там девчонка, я с ней сидеть не буду.
– Да что же это такое?! Девочки мальчиков сторонятся, мальчики девочек. Вам ведь вместе не один год учиться предстоит, и дружить нужно между собой. А вы... Серёжа, давай, пересядь, куда я сказала, пока ненадолго, а потом мы всё решим.
Серёжа встал и, серьёзно глянув на учительницу, сказал:
– Ну, если только ненадолго.
Потом он взял свой портфель и, не спеша, пошёл к пустующему месту. Подождав, пока Серёжа займёт указанное место, учительница обратилась ко всем:
– Ребята! Сегодня вы пришли первый раз в свой первый класс. Здесь вы будете учиться грамоте и счёту, не выходя из класса, будете путешествовать по странам и городам, будете изучать историю нашего государства и всей нашей планеты Земля, на которой мы живём. Вы узнаете много интересного, но всё это будет происходить постепенно. Сначала же нам нужно познакомиться. Меня зовут Екатерина Васильевна, я ваш классный руководитель. Вы должны уважать и слушаться меня.
Все вы должны знать, что в школе существуют определённые правила, которые вам необходимо выполнять. Например, если вы хотите что-то спросить, то вы должны поднять руку. Когда я вам разрешу, встаньте и спросите, что хотели.
С последней парты тут же взметнулась рука, и, громко хлопнув крышкой парты, встал высокий неуклюжий паренёк.
– А кормить нас будут?
Екатерина Васильевна подошла к пареньку и строго проговорила:
– Во-первых, я не разрешала тебе вставать и говорить, во-вторых, об обедах мы поговорим на следующем уроке, перед большой переменой, ну, и, в-третьих, позволь мне продолжать свой рассказ?
– Угу. А кормить-то нас будут?
Учительница рассмеялась.
– Садись, давай...
Подойдя к учительскому столу, она продолжила:
– Как зовут меня – я вам сказала. Теперь давайте знакомиться с вами. И, пожалуйста, прошу всех сидеть тихо: я одна, а вас сорок человек, мне вас всех не перекричать. Итак, я из классного журнала буду зачитывать ваши имя и фамилию, а вы тихонько вставайте и немного расскажите о себе.
– А что рассказывать-то? – не поднимая руки, спросил всё тот же паренёк с последней парты.
Екатерина Васильевна недовольно нахмурилась.
– Для начала ты мне расскажи, как тебя зовут?
– Вовка я, Протченко.
– Володя, я ведь просила всех вести себя тихо. Почему нарушаешь? На первый раз делаю тебе замечание, в следующий раз поставлю в угол к доске! Понял?
Парнишка, молча, кивнул головой. Екатерина Васильевна открыла журнал.
– Что ж, давайте знакомиться. Антипова Таня?..
...

Как это – быть пионерами?

Один за другим в школьных заботах и хлопотах прошло ещё два учебных года. Ребята заметно подросли. В них уже с трудом можно было узнать вчерашних первоклашек. Четвёртый класс – класс выпускной. По его окончании школяры неофициально переходили из школы начальной в школу восьмилетнюю, им вручался на память «Табель» с оценками.
Кто-то получал похвальные грамоты, а кто-то... В общем, кто что зарабатывал, заслуживал, тот то и получал. Это всё будет в конце учебного года. Пока же день за днём, четверть за четвертью отсчитывалось напряжённое время учёбы.
Наши знакомые школяры учились теперь в другом классе – на втором этаже старой школы. А в класс, куда они когда-то пришли первоклашками, пришли другие школяры, для которых тоже всё в этой школе, в этой жизни происходило в первый раз.
Четвёртый класс. Большинство школяров уже поменяли октябрятские звёздочки на пионерские галстуки. Приём в пионеры проходил в торжественной обстановке в спортзале новенькой, только что выстроенной школы.
– А как это – быть пионерами? – интересовались школяры у своих родителей.
Ответы на этот, казалось бы, простой вопрос следовали самые различные. Одни говорили, что нужно быть похожими на Тимура и его команду из одноимённой книги. Другие говорили, что нужно помогать бабушке и дедушке. А один папаша ляпнул, что надо быть, как все – уметь врать...
Принимали в пионеры пока не всех: кто-то не заслужил этого почёта своим поведением, кто-то своей учёбой. А Юрку не принимали в пионеры из-за того, что был он самым младшим в классе, так сказать – возраст не подошёл.
Юрка вначале сильно обижался на это, но потом как-то привык к мысли, что придёт время, и он тоже станет гордо носить пионерский галстук.
Сидел Юрка, как и раньше, на первой парте с Серёжкой Персидиным по прозвищу «Персик». Они жили недалеко друг от друга и были дружны обыкновенной дворовой дружбой. А в классе Юрке приходилось ещё и помогать Серёжке, имеющему плохое зрение: он подсказывал тому, что написано на доске. Частенько, когда проводились контрольные работы, задание которых писалось на доске, Юрке приходилось сначала прочитать это задание Серёжке, а потом уж выполнять его самому. Но он как-то умудрялся успевать везде. Екатерина Васильевна, знавшая о дефекте Серёжкиного зрения и о Юркиной помощи, никогда не ругала их за перешёптывания на уроке. Наоборот, она иногда предлагала Серёжке встать и подойти к доске, чтобы списать задание. Но этого, чаще всего, не требовалось.
И, что интересно: учась в школе, Юрка ни разу не обозвал своего соседа по парте обидным прозвищем «Персик». Другие дразнили постоянно, а между Юркой и Серёжкой были какие-то чуть ли не братские отношения, которые не позволяли им грубо относиться друг к другу.
К четвёртому классу отстали от класса Мотя Щибрик, Юркин сосед Сашка Петров, Валерка Слободчиков, Колька Парамонов, Танька Антипова, Лёшка Малеев. Про них кто-то из учителей однажды сказал:
– От паровоза отстали.
– Как это? – не поняли школяры.
– А в умственном развитии.
Многое поменялось и во внутриклассной жизни: поменялись интересы, появились новые друзья.
Как-то на перемене к Юрке подошёл Генка Огибенин.
– Ты меня после школы подожди, вместе пойдём.
– Куда? – не понял Юрка.
– Как куда – домой.
– Но ты же в Тагильских живёшь, а я – на Советской. Это же в разных местах.
– Да успокойся ты. Мне к бабке надо зайти. Бабу Елю знаешь?
– Ну, знаю. Через дорогу от нас живёт.
– Вот, это моя бабка. Понял?
– Понял, чего не понять-то. Так бы сразу и сказал.
Так завязалась дружба между Юркой и Генкой, продолжавшаяся несколько месяцев. То Юрка к Генке в гости бегал, сказавшись матери, что идёт на работу к отцу, а к Генке нужно было идти как раз мимо пожарной части, где работал отец. То Генка приезжал на велосипеде в гости к Юрке, сказав дома, что едет к бабушке. Иногда они вместе возвращались из школы домой то к одному, то к другому, и вместе делали домашние задания. А потом катались по улицам на Генкином велосипеде.
...