| Главная » Читальный зал » История и краеведение |
Верхнейвинские староверы
ВЕРХНЕЙВИНСКИЕ СТАРОВЕРЫ(отрывки)
На горнозаводском Урале старообрядцы-раскольники появились в 1720-х годах. Многие из пришлых людей были выходцами из Поморья, из северных губерний Российской Империи. В устных, письменных легендах и преданиях об уральских старообрядцах повествуется о том, что в наши места ссылались Императором Петром I непокорные стрельцы-раскольники. Вероятно, по этой самой причине большая часть жителей местных заводов – это раскольники, преимущественно беспоповцы различных согласий. В середине XVIII века в связи со строительством Демидовыми заводов приток старообрядцев усиливается. Большинство пригнанных на Урал крестьян-приверженцев старой веры были жители Нижегородского края. К концу XVIII века Урал становится одним из ведущих центров старообрядчества в России. Одним из таких мест в Пермской губернии был и Верх-Нейвинский завод, на территории которого массово заселялись старообрядцы различных течений. Старообрядческие храмы и часовниНиколаевский храм беглопоповцевНесмотря на погодные условия и трудности, чинимые властями, в местную часовню приезжали из окрестных поселений для совершения в ней богослужения и треб. Причём всё это совершалось в глубокой тайне. В холодный январский день 1813 года к служившему тогда старообрядческому священнику Василию обратилась с просьбой о венчании молодая пара, не смотря на повсеместный закон, которым предписывалось «не совершать таинства для пришлых крестьян и тем более не брачить чужеприходных». Верх-Нейвинский поп Василий обвенчал молодых, хотя жених был из Шадринских крестьян. Об этом случае самоуправства было доложено преосвященному Иустину епископу Пермскому. Тот, в свою очередь, поспешил передать дело на дальнейшее рассмотрение гражданским властям. Спустя несколько лет в июне 1819 года в Верх-Нейвинский завод с инспекцией приехал главный исправник Верх-Исетских заводов Высотский, целью визита которого было расследование того самого дела, связанного с венчанием в часовне. Посетив старообрядцев и побеседовав со старостой и другими членами общины, выяснил он следующие обстоятельства. Оказалось, что никаких документов о возведении часовни и деятельности оного молитвенного дома в заводе у старообрядцев нет, и бумаги, кем было дозволено её строительство, также не нашлось. Старики-общинники всё списали на большой пожар, произошедший в заводе в 1790 году, объясняя исправнику, «Что, дескать, все важные документы и акты сделались жертвою пламени». То ли от жалости к староверам, то ли ещё по какой причине, господин Высотский, не нашел никакой вины со стороны общинников, а посему к описи имущества, находящегося в часовне, не приступил и опечатывать молитвенный дом не стал. Позднее в своём рапорте исправник сообщит следующее: «опасаясь ропота и нарушения самой тишины и спокойствия, легко произойти могущаго от людей необразованных, которые могут быть готовы ко всякой решимости…». Так осторожность и рассудительность инспектора помогла староверам сохранить свою молельню. Далее рапорт и пояснительные бумаги были отправлены в Пермское Горное Правление, где чиновники это дело у себя подержали-подержали, а ходу ему не дали, отправив его позднее в Пермскую Духовную Консисторию, а там, видимо, дело о закрытии в Верх-Нейвинском заводе часовни и погребли под разными бумагами, да и забыли о нём надолго. С ноября 1823 года наступает рассвет для общины старообрядцев-беглопоповцев. С разрешения гражданского начальства в заводе поселился беглый священник Благовещенской церкви Шуйского уезда Владимирской губернии Парамон Лебедев. Он и стал совершать для заводских жителей различные богослужения и требы. Местные попа Парамона уважали и ценили, так что даже заводской исправник Васнецов 24 февраля 1824 года выписал соответствующий охранный документ следующего содержания: «Объявитель сего Екатеринбургскаго уезда Верх-Нейвинскаго завода старообрядческий священник Парамон Дмитриев сын, имеющий ставленую на священство грамоту, копия с которой препровождена от меня к Господину Пермскому губернатору, уволен от старшин старообрядческаго общества Кунгурской округи в селении Урминской и других, приписавшихся к Верх-Нейвинскому молитвенному храму, волостей – Асовской, Комаровской, Тасонской, Марковской, Голышевской, Березовской и Черноярской. Чего ради господам команду имеющие священника Парамона Дмитриева до означенных мест и обратно пропущать без задержания, в уверение чего и дан сей билет ему Лебедеву с приложением печати». Обладающему даром слова и лидерскими качествами попу Парамону всё-таки удалось надолго осесть в Верх-Нейвинске. Его решимость помогла мобилизовать всю общину и заняться реконструкцией сырого и ветшающего здания часовни. Получив нужное разрешение у заводского исправника Васнецова и отца-благочинного из Невьянска, при финансовой поддержке заводских управляющих Китаева Егора Артемьевича и Полузадова Ивана Евтихиевича в 1825 году деревянную часовню раскатали на бревна и перенесли на другое, подходящее для дома молитвы, место. Кроме главного инициатора переноса часовни попа Парамона, в её возведении принимали участие следующие лица: Дорофеев Иван Федорович, Залесов Ефтихий Иванович, Зубков Иван Тимофеевич, Макурин Василий Иванович и другие жители завода. Всего было привлечено из рабочих 21 человек.  Единоверческая церковь в честь святителя Николая реконструированная из беглопоповского храма. 1880-е годы. Фото из фондов СОКМ. Фрагмент. Воскресенская часовня-храм на единоверческом кладбищеУправляющий и главный приказчик Верх-Исетских заводов Григорий Федотович Зотов, известный тогда покровитель старообрядцев, решил построить в Верх-Нейвинском заводе для ищущих уединения и молитвенных подвигов мужской скит. «И видеша старцы яко людие ко благочестию ревнующиеся умножахуся, и положиша на сердце разум како устроити има для сего жития храмину особу». Для этого на Сухой горе в начале 1820-х годов было выстроено каменное здание на прочном фундаменте из дикого камня. Но замыслу Зотова не суждено было осуществиться. Заселение скита черноризцами так и не состоялось.12 декабря 1825 года на Российский престол взошёл Император Николай I, который усилил гонения на старообрядцев, начались преследования и многих приверженцев древнехристианской веры массово ссылали в Сибирь и Закавказье. Известный русский писатель, уроженец Нижегородской губернии Павел Иванович Мельников-Печёрский, прирождённый краевед и исследователь старообрядческой культуры, в одном из своих писем по поводу эпохи Николая I напишет: «Нельзя пройти молчанием того, что с 1827 года раскол не только не ослабел, но значительно усилился, и число раскольников чрезвычайно умножилось». Построенное молитвенное здание скита в виде храма старообрядцы стали использовать для своих нужд и устроили в нём часовню, а на земле, отведённой рядом с молельней для строительства келий, решили устроить погост, который со временем разросся в единоверческое кладбище. 1 июля 1841 года Верх-Нейвинский завод посетил с архипастырским визитом Преосвященный Анатолий, епископ Екатеринбургский. После совершения божественной литургии в православном храме завода владыка посетил старообрядческие общины. Позднее свои впечатления о религиозной жизни Верх-Нейвинска он описал в своём путевом журнале: «Здешняя раскольническая деревянная часовня, построенная наподобие церкви, как по строению, так и по огромности своей, так и по иконостасу великолепна, и далеко во всех отношениях превосходит бедный православный храм сего завода. Кладбищенская раскольническая каменная часовня также несравненно лучше православного храма. В ней (либо при ней – прим. автора), в особом деревянном строении живёт раскольнический инок Серапион и ещё два человека в виде служителей. На кладбище есть памятники по месту довольно великолепные, особенно воздвигнутый над могилою некоего беглого иеромонаха Иоасафа, который в надгробной надписи расхвален за то, что был отступником святой Церкви». Тем временем в Верх-Нейвинске собирается небольшая община желающих соединиться с православной церковью на правах единоверия, и в 1839 году по благословению епископа Екатеринбургского Евлампия на базе старообрядческой часовни открывается единоверческий приход. К 1847 году число прихожан увеличивается, и по их просьбе заводовладельцы реконструируют каменную часовню на горе в храм, пристроив к ней деревянную колокольню. 1 февраля 1848 года церковь была освящена в честь Воскресения Христова. После закрытия беглопоповского храма в 1844 году всю его богатую ризницу, а именно: иконы, книги, облачения, утварь и 1746 рублей ассигнациями, передали единоверцам Воскресенской часовни. В 1882 году, после открытия большого Николаевского единоверческого храма, Воскресенский приход стал приписным. С той поры в нём только отпевали усопших и совершали другие заупокойные богослужения. Летом 1941 года этот храм был закрыт и в его стенах в разное время находились пионерский лагерь и склад магния. Всё это привело постепенно храм к разрушению, а приходское единоверческое кладбище и вовсе разграбили, снесли и сравняли с землёй. К середине 1980-х годов храм превратился в руины, которые и передали верующим Русской Православной Церкви. Началась реставрация, и 25 сентября 1993 года возрождённый Воскресенский храм был торжественно открыт, а 9 ноября 1997 года состоялось его новое освящение.  Воскресенская церковь на единоверческом кладбище, 1934 год. Николаевская часовня«Наших отцов духовных не следует считать простецами, так как и они получают, по избрании приходом, и по благословению другого духовного отца, преемственно передаваемую благодать Святаго Духа на управление церковью». В некоторых поморских общинах староверы уже титулуют своих наставников священниками. Вслед за поморцами, пошли и другие беспоповские согласия, породившие особый класс наставников с правами на священнодействия. Не отстают и часовенные, у которых в сознании и прежде витал священно-иерархический дух, выродившийся со временем в форму самодеятельного духовенства. В разные десятилетия, начиная с XIX века, Пермская Духовная Консистория ежегодно вела статистический учет по состоянию раскола в губернии, из которого видно, что в середине того же века на территории Верх-Нейвинского завода проживало 99 человек - приверженцев поморского толка. На протяжении долгого времени все свои религиозные обряды старообрядцы-поморцы отправляли в частных домах либо ходили в соседнюю деревню Таватуй, которая ранее была уральским центром поморцев и служила местом паломничества к «святым могилам» старцев Гавриила и Панкратия. С 1858 года таватуйская деревня вошла в состав Верх-Нейвинской волости и прихода, а значит, и жителей завода учитывали вместе с соседними деревнями, такими как: Тарасково, Пальниково и Таватуй. Из отчётных документов Екатеринбургской Духовной Консистории за 1900 год стало известно о том, что Таватуйская поморская часовня действовала с давних времён, а наставником тогда при ней был некто Макаров, происходящий из Тюменских мещан. Позднее верхнейвинские жители, исповедующие поморскую традицию, каким-то образом получили разрешение от Губернского начальства на строительство своей собственной часовни. В 1884-1886 годах на земельном участке в районе современной улицы Просвещения ревнители старой веры за свой счет возвели деревянную часовню в честь и память святителя Христова Николы. По архитектуре своей молитвенное здание больше походило на классический храм, так как, вопреки традиции возведения часовен, верхнейвинская моленная была с колокольней. Устроители часовни даже пытались установить на звоннице колокол и по этому поводу писали ходатайство в Духовную Консисторию. Но Екатеринбургским Духовным Правлением все их попытки пресекались, «потому, что компаны суть колокола есть принадлежность православной церкви, а не часовни раскольников». По прошествии времени, вскоре после царского Манифеста о веротерпимости, провозглашённого 17 октября 1905 года, старообрядческой общине всё же удалось установить на звоннице небольшой колокол весом 3 пуда и 35 фунтов.  Николаевская старообрядческая часовня,1936 г. Фото из архива Клементьевой Т. П. Места паломничестваТак же, как и многие уральские старообрядцы, верхнейвинцы совершали паломничества к «святым могилам» старцев, старообрядческих иноков-отцов Максима, Германа, Григория и Павла, которые обрели последнее упокоение на Весёлых горах неподалёку от Невьянского завода. На рубеже XIX и ХХ веков популярным местом паломничества уральских старообрядцев были верхнейвинские монастыри и скиты.На протяжении многих лет старообрядцами почитается место захоронения («святая могила») инока-схимника Павла. В районе Безымянной горы, что в 20-ти километрах от Верх-Нейвинска, в густом лесу, более 150-ти лет тому назад подвизался в этих местах отшельник схимонах Павел. Жил он в небольшой деревянной келье, питался грибами, ягодами и лесными травами, пил воду из лесного родника, который существует и поныне. После кончины чернеца 1 декабря (год неизвестен) он был погребён на месте своих подвигов. С истечением времени могила старца стала местом паломничества. Как рассказали сами старообрядцы, «В летнее время, особенно ко дню Святой Троицы, из посёлка на могилу собиралось много народу. Шли целыми семьями и оставались у могилы в течение нескольких суток, совершая молебствия с чтением кафизм, пением канонов и молебнов. Тут же женщины готовили еду, и после моления все дружно трапезовали. Для приготовления пищи воду брали из родника, из которого ещё сам старец Павел утолял жажду. Когда-то, ещё в довоенное время, над могилою была деревянная сень на четырёх столбах, а окрест могилы стояли деревянные лавки, на которых при долгой службе сидели. После большого лесного пожара, происшедшего то ли в 1950-х или 1960-х годах, всё сгорело, а вот крест уцелел, только он позднее от времени разрушился».  Могила инока-схимника Павла. Фото Клементьевой Т. П. Отрывки из книги "Денис Щербина. Верхнейвинские староверы". Copiright © Щербина Д. Е. | |
| Просмотров: 9667 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 2.0/55 |