Отплясала кадриль в сельском клубе за речкой,
Возвращались домой через лес в полутьме,
Бледный месяц зажегся изогнутой свечкой,
Осветил вдалеке чей-то сад и крылечко,
И предчувствие чуда проснулось во мне.

Поднималась тропа сквозь пшеничное поле,
Тишина взорвалась голосами судьбы –
Мои спутницы пели о девичьей доле,
О напрасных стараньях нежданного дроли,
Возносилися к небу их песни-мольбы.

А тропинка вилася все выше и выше,
Крут в то время казался угор,
Вот деревни родной и деревья, и крыши –
Взобрались, а внизу – необъятный простор.

Где-то там – огоньков еле видимый лепет,
И густа, и тепла августовская ночь.
Что сулит темноты неосознанный трепет?
Быль иль небыль сейчас нас случайно приветят?
Ждать чего-то иль мчаться стремительно прочь?

Вдруг разверзлася тьма, небеса озарились,
Полоснул горизонт редкий гость-звездопад.
Знать не зря мои спутницы пели-молились,
Они знака внимания свыше добились,
Всяк свидетель его был восторжен и рад…

Отплясала кадриль в сельском клубе за речкой,
Возвратились домой в треволнительной тьме,
Звездопад озарил дом наш, сад и крылечко,
Он запал в мою душу надолго, навечно,
До последнего дня будет помниться мне.
 

Русская печь

Хороша наша русская печь
В дни, когда торжествуют морозы –
Отогреет и душу, и речь,
И навеет и сказки, и грезы.

В деревенском нехитром быту
Занимает почетное место –
Здесь пристанище кошке, коту,
Здесь вздымается, дыбится тесто.

В нутряном, животворном жару
Может стать пирогом иль ватрушкой,
Иль желанным блином поутру,
Испеченным для внука старушкой.

Всей семье предоставит покой
И от хвори простудной излечит,
Коль истоплена доброй рукой,
Отдающей тепло свое печи.

Коль в печи веселится огонь,
А в глазах огоньки запылали,
Коль вздохнула, запела гармонь –
Значит, Святки пришли, заиграли.

По гостям ходит, бродит народ,
В теплых избах на блюдцах гадает,
Где-то суженый девицу ждет –
Башмачок направленье узнает.

Хороша наша русская печь
В пору Святок, крещенских морозов –
Отогреет и душу, и речь,
И навеет и сказки, и грезы.