ГДЕ РОЖДАЮТСЯ ОБЛАКА
Очерки из книги

Журка

Однажды в середине лета знакомые люди передали мне журавлёнка, которого я определил на жительство в Верхнетагильский городской краеведческий музей, директором которого я тогда был. При музее имелся неплохой «живой уголок», в котором обитали: попугаи, певчие птицы, австралийские горлицы, лесной голубь-вяхирь, перепёлки, заяц, белки и ёжики. Появление здесь журавлёнка было встречено с большим одушевлением.
«Журка», как мы сразу нарекли нового обитателя уголка, был взят мною под своё попечительство. Было видно, что журавлёнок хорошо был знаком с людьми и не проявлял перед нами никакого страха. Нас беспокоил вопрос, как и чем мы будет кормить нового приёмыша. Я знал, что в рационе серых журавлей важное место занимает пища животного происхождения, и поэтому стали кормить журавлёнка мелкой рыбой, которую он любил и поглощал в большом количестве. Не отказывался он от зерна и кусочков хлеба.
Весть о появлении в музее журавля разнеслась по всему городу. Сюда потянулись группы детей из детских садов. В качестве угощения для Журки они несли с собой свежую рыбу и даже сладости. Было интересно наблюдать, как вокруг стоящего посреди двора журавлёнка толпились дети. Журка был невозмутим и толпы поклонников его не пугали.
С первых дней Журка привязался ко мне и ходил за мною, как ходит верная собачка за своим хозяином. Иногда он важно разгуливал по залам музея, внимательно рассматривая экспонаты. Полюбили Журку все сотрудники музея, которые тоже приносили ему из дома различные угощения. Оказалось, что Журка любит каши и картофельное пюре. Вопрос о питании Журки отпал сам собой.
Я обратил внимание на то, что Журка любит выдёргивать из земли корни одуванчика и поедать их. Теперь мы стали ходить с ним на прогулку, попутно выкапывая эти корешки. Я добывал их при помощи армейского штыка, а Журка глотал. Как и все дети, Журка любил ласку. Иногда он стоял, прижавшись ко мне, а я перебирал пёрышки на его затылке. В такие моменты птенец блаженно закрывал свои, цвета дымчатого хрусталя, глазки.
Любимым занятием моего питомца было развязывание шнурков на моих ботинках. Стоило мне только отвлечься, как шнурки на ботинках были уже развязаны. Он не любил, когда кто-то дотрагивался до меня или подходил слишком близко. В этом случае он громко кричал и хлопал крыльями. Днём Журка бродил по просторному двору музея, а на ночь мы закрывали его в одном из подсобных помещений.
Быстро пролетело короткое уральское лето. Всё чаще покрывали небо плотные облака, из которых сыпался мелкий дождь. Меня очень беспокоила дальнейшая судьба своего любимца. Отпустить преданную человеку птицу на свободу — значит погубить её. Условий же зимнего содержания его в городской квартире не было. Единственным местом для этой птицы мог быть только зоопарк.
А, между тем, ставший уже почти взрослым, Журка стал проявлять признаки миграционного беспокойства. Он всё чаще стал приглашать меня к полёту. Всегда спокойный, Журка вдруг начинал громко трубить, а потом с разбегу поднимался в воздух, но, увидев, что я оставался на земле, опускался, подбегал ко мне, и всё повторялось сначала. «Журка, да разве остался бы я здесь на земле, умея летать? Мы поднялись бы с тобою высоко в небо, навстречу ветру и солнцу, но мне этого не дано», — говорил я в таких случаях своему любимцу. «Отпустить тебя одного я боюсь, зная, какие опасности будут ожидать тебя впереди», — не раз повторял я. Но вот с окружавших музей тополей осыпались последние листья, а в холодном воздухе закружились снежинки. Я спешно выехал в Екатеринбург и посетил зоопарк, чтобы узнать, в каких условиях содержатся там животные. Только убедившись в том, что условия содержания животных здесь находятся на должном уровне, я принял решение — передать Журку этому зоопарку. Руководство зоопарка отнеслось к этому с одобрением, так как серых журавлей в экспозиции зоопарка не имелось.
Через несколько дней у ворот музея остановился автомобиль, приспособленный для перевозки животных, из которого вышли одетые в белые халаты сотрудники зоопарка. Чувствуя близкую разлуку Журка жмётся к моим ногам. И вот его уже вталкивают в приспособленный для перевозки таких птиц длинный ящик.
Я ловлю испуганный взгляд Журки и на моих глазах навёртываются слезы. «Прости, Журка! У нас с тобой не было другого выбора, а я постараюсь навещать тебя», — мысленно говорю я Журке.

Как-то зимой я посетил зоопарк и увидел Журку в одиночестве бродившего по просторной вольере.
— «Журка! Журка!», — зову я своего любимца.
Журка подбегает ко мне, но нас разделяет толстое стекло вольеры.
— «Он вас узнал, узнал!», — смеётся стоявшая поблизости женщина.
И снова слёзы появились на моих глазах. Вскоре я снова посетил зоопарк и обнаружил, что вольера, где содержался Журка, пуста.
— «А где Журка?», — поспешил я узнать у сотрудника зоопарка.
— «Да вон в подсобке с девчатами чаи гоняет», — услышал я ответ.
Меня провели в подсобное помещение, и я увидел Журку, стоявшего рядом с обедавшими девушками. Девчата рассказали мне, что они любят Журку и часто позволяют ему посещать подсобные помещения, угощают кусочками мяса. На меня Журка не обращал никакого внимания. Я оставил зоопарк с чувством глубокого удовлетворения.
Летом следующего года Свердловское областное телевидение снимало документальный фильм о моей природоохранной деятельности. В заключение, согласно сценария, предусматривалась моя встреча с Журкой. Встреча состоялась в одной из вольер, где содержался Журка в обществе диких уток и чаек. Увидев появление в вольере толпы людей с направленными на него объективами съемочной аппаратуры, Журка испугался и забился в угол. Трогательной встречи не получилось. Позже я узнал, что в зоопарке появилось ещё несколько таких птиц, как Журка, что избавило его от одиночества.

© Пискунов А.Н., наследники, 2016

 

<<<                                                                                                                >>>

Другие очерки:
О Юте, драчливом зяблике и… любви
Журка
Селезень
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЛЕБЕДИ!
ДУХИ ГОР (очерки о путешествиях)